«Тигры» в снегу - Страница 24

Про казаков мы слышали, что их можно узнать по меховым шапкам. У донских казаков верх шапки был красным, у кубанских — голубым и у терских казаков — желтым. Генерал-полковник фон Кляйст приказал, что русские военнопленные, происходящие из кавказских народов, должны быть отпущены по домам с их холодным оружием. Также строго контролировалось, чтобы немецкие солдаты не делали ничего, что могло бы задеть честь кавказцев. Следствием этого было то, что в 1942 году было сформировано около 15 кавказских воинских подразделений, начиная от роты и заканчивая калмыцким кавалерийским корпусом, которые воевали на немецкой стороне. Эти части, частично вместе с их семьями, в случае перехода их на русскую сторону ожидали худшего и поэтому отступали вместе с нами до Австрии и Чехословакии. Там, после капитуляции, западные союзники без раздумий передали их русским.

Земля южнее района степей, в мягком климате, была очень плодородной. Там были огромные поля томатов, дынь, винограда, овощей, пшеницы и кукурузы. Возле Ставрополя мы встречали табуны лошадей, которые по причине отступления русских свободно паслись. Однажды мы пришли в деревню, дома в которой выглядели очень богато. Деревня называлась Гнаденбург и была населена людьми, говорившими по-швабски. Это были переселенцы, которых привезла царица Елизавета. Мы также помнили, что у русских всегда были большие трудности, чтобы удержать в подчинении эту страну. В 1922 году первое, что сделал Сталин, придя к власти, — попытался «освободить» кавказский народ, а именно грузин. Понятно, что кавказцы возлагали на немцев, которые вступили на Кавказ, большие надежды. Здесь, вдалеке от Эрика Коха и Имперского комиссариата «Восток», военными проводилась разумная оккупационная политика. Но она не удалась, потому что немецких возможностей не хватало, чтобы сделать ее долговременной.

Глава 7. Переобучение на танк «Тигр» в Путлосе и Падерборне
Инспекторат танковых войск — Главнокомандование сухопутными войсками в Берлине — Стрелковая школа танковых войск в Путлосе — Округ VI, Мюнстер — 500-й танковый батальон Падерборн

Первая встреча с «Тигром»

Из отпуска дома к новому месту службы — школе танковых войск в Путлосе! Я не мог желать себе лучшего места службы. Я опять шел пешком с моим багажом от вокзала в Ольденбурге в Путлос, как три года назад. В этом году зимы не было ни на Кавказе, ни в северо-восточной Пруссии, и в Тильзите в первый день Рождества шел дождь. В Берлине — все поезда дальнего следования шли через Берлин — была ноябрьская погода. И в Ольденбурге не было снега. Но это было неважно, мы снова были в нашем Путлосе и Ольденбурге!

Но произошло то, что крайне редко происходит на военной службе. В стрелковой танковой школе нам еще нечего было делать. Школа, в дополнение к их обычным программам, получила задание переучить нас на «Тигре», но самих «Тигров» еще не было! И нас опять отправили в двухнедельный отпуск, такое было возможно только в танковых войсках. В пехоте для нас бы придумали какие-нибудь полевые учения или еще какое-нибудь бессмысленное занятие. Я поехал обратно в Тильзит. Тильзит был глубоким тылом. Там было много военных, но у меня там больше не было друзей и знакомых, только один раз я встретил школьного товарища. Сталинград еще не пал, танцы опять временно разрешили, и я — хотя из моих сегодняшних знакомых никто в это не верит — активно в них участвовал. А где мне еще было познакомиться с девушками?

В конце января мы опять явились в Путлос. У нас образовалась группа товарищей, Хайно Кляйнер (погиб), Херберт Петцка (погиб), Ханс Риппл (погиб) и я. Мы все были из одного полка, но из разных рот. Мы жили в одной секции в казарме для слушателей курсов. Однажды за завтраком у меня с Хайно, который единственный из нас накануне видел «Тигр», был такой диалог:

— Хайно, скажи, как он выглядит?

— Представь себе очень длинную танковую пушку. Представил?

— Да!

— А у него она еще длиннее!

Скоро я тоже увидел это чудо. Я был впечатлен, но и несколько разочарован. Я ждал чего-то более элегантного, вроде Т-34. Там стояла машина, которая по форме и пропорциям не была похожа ни на один из существующих танков, — ящер, а не будущее чудо-оружие. Последовавшее обучение шло вяло, потому что имелся всего один «Тигр». Город за три прошедших военных года изменился. На улицах стало больше военных, товаров в витринах стало гораздо меньше. Что-либо купить стало практически невозможно. Вместо пива в барах предлагали бочковый лимонад. Меню в ресторанах стало коротким, пирожные в булочных можно было купить только по карточкам. Все это подавляло мое хорошее настроение от «возвращения домой». У нас было много свободного времени, почти каждый вечер мы были в Ольденбурге, в нашей городской штаб-квартире «Отель у вокзала». Там показывали кино, и у хозяина были две симпатичные дочки!

Очень приятное времяпровождение в Путлосе продолжалось недолго. Где-то в феврале 500-й танковый учебный батальон, который отвечал за подготовку на «Тиграх», получил казармы 11-го танкового полка в Падерборне. Мы переехали в Падерборн, и началось интенсивное обучение. Африканская армия нуждалась в подкреплении, мы прошли медосмотр на предмет пригодности к войне в тропиках и должны были отправиться в 504-й тяжелый танковый батальон, который частично уже находился на Сицилии.

После окончания обучения в марте 1943 года нас перевели в соседнюю деревню Зеннелагер, в котором формировались роты «Тигров». Наши первые танки, предназначенные для роты Шобера, прибыли на вокзал, и до утра до разгрузки их надо было охранять. Это приказали мне. Караульного помещения не было, было холодно. Я сел в кресло водителя одного из танков. Все было новым и незнакомым — и ночью было очень скучно. Ключ зажигания торчал в панели, с назначением некоторых переключателей я разобрался. Заведется ли мотор? Прав на управление танком у меня не было, но я часто нелегально управлял танком. Из любопытства я повернул ключ — и мотор завелся!